Партия 698 "Свои ники"
Привал перед ходом.
Рупор:
Отчего не спите вы, комиссар?Беня:
Не зови меня комиссаром боле.
Листьями осыпался календарь,
А меня никто воскресить не волен...
Я сумел игру погубить свою.
Ты разбередил мое сердце, рупор.
Я иду сразиться в любом бою
С Господами Тьмы, что плодят здесь трупы.
Статус, мне данный, ведет за собою меня.
Гонит вперед, словно птицу с привычных ей мест.
Ради него я забросил печенье,
Покинута была родня -
Но это мой долг.
Это мой долг,
Это мой долг,
Долг, а не месть.
Булочной пепел, покинутый дом и новой земли заря,
И сердце, что больше не плачет о том - ничто не дается зря:
Без трепета смотрю в глаза судьбе,
И я бы в ней ни шага не исправил,
Но лишь теперь, благодаря тебе,
Я понял, что игра не знает правил.
Ты мне даешь спасительную весть
И завершаешь старые обеты.
Не в том беда, что мы несчастны здесь -
А в том беда, что песня не допета.
_______________________________Яки:
Вооруженья своего
Холод
Жжет, как лед,
Страшит, как мрак...
Как опускается на щит
Молот,
Нас дробит
Враг...
Рупор:
Кто из них признается в якудзости своей?
Кто них проколется на стеночке моей?
Много знаю мафов я, но не было стальных.
Очередь последняя - у первого из них...
Яки:
Хранил надежду наш народ
В горе
В дни, когда сквозь мрак
Мы шли стрелять, с бедой споря,
Сквозь тьму,
Вперед...
Но дважды нам не пристрелить
Коми
Ни так, ни сяк...
Рупор:
Смутную тревогу мне внушает та из нас,
Что здесь песни Силы завела в тревожный час.
Думаю, что мало будет толку с остальных -
Но умрет последним первый ниндзя среди них!
Яки:
Как беспощадный сюрикен в горло
Рвет слог, рвет нить...
Ниндзя:
Когда-то был я нинзюком гордым,
Кем теперь слыть
Когда останусь в пустоте черной?..
Рупор:
Много ль надо храбрости, чтоб встретить заключенье?
Каждый ход гнетут его тоска и опасенья.
Будет каждой смерти он свидетель и вина -
Такова для нинзести достойная цена!
свои ники (Olga)
(Посаженная якудза Ольга развлекает рупора Форменэль рассказами о своем нелегком преступном пути.)
> Заключенный 'Formenel' сделал следующее объявление: > Вот-вот, принесите мне, кто-нить, беруши, а то мафский рупор все бубнит и бубнит чего-то, а я письма читаю, мне отвлекаться нельзя...
*Ольга с чашкой чая усаживается на край стола*
Форменэль, хочешь шоколадку?
*Форменэль хмурится, но соглашается, в надежде, что если Ольге не перечить, она уймется. Но ее надежды не оправдываются. Пока Форменэль разворачивает шоколадку, Ольга незаметно прячет пару писем со стола в широкий рукав свитера - раз уж блузки здесь не в чести. После этого Ольга изображает на лице вдохновение и задушевно начинает:*
Форменэль, а Форменэль! Я тебе никогда не рассказывала историю своего прихода в мафию? Разумеется, не рассказывала... А хочешь услышать? Хочешь, по глазам вижу. Ах, Форменэль, я так превосходно читаю по глазам! Например, я ясно вижу, что ты считаешь Тетушку самым настоящим чижом... Пардон, я отвлеклась! Так вот, слушай!
Много лет назад (то есть, не очень много, но так лучше звучит) ко мне в дверь постучался... Что? Нет, не Гэндальф. И не Двалин, и не Балин, и вообще то был не гном... гм, точнее, я так думаю, что это был не гном...
Кстати, Форменэль! Почему мне в камеру не разрешили взять мою снайперскую винтовку? Все равно мне здесь стрелять не в кого, кроме тебя, а в тебя я стрелять не буду. А эту винтовочку мне подарили аккурат на День взятия Бастилии, это мой любимый праздник... Как мы его тогда отметили... Тетушка, помните, какой, гм... довольной я явилась домой? Ой, Форменэль, у меня шоколад закончился. Подожди, я сейчас еще возьму и буду рассказывать дальше, обещаю!
*Ольга возвращается и вновь усаживается на краешек стола, по случайности уронив на пол очередную бумагу и незаметно подпихнув ее ногой подальше под стол*
Форменэль, у нас заканчивается шоколад! А честные жители обещали, что он всегда здесь будет!
Так, на чем я остановилась? Ах да, на снайперской винтовочке. Ах, как жаль, что ты ее не видела! Да, да, не надо на меня так смотреть, я не виновата, что при обыске ее так и не нашли. Лучше искать надо было! А тайничок-то несложный, мне один, гм... соратник подсказал, где можно просто и надежно припрятать винтовку. Да я и без его советов сообразила бы, но раз мне подсказывают, почему бы и не послушать, не так ли? До этой винтовочки (ах, как же я ее люблю!) мне приходилось обходиться паршивеньким ТТ... Это я сейчас понимаю, что паршивеньким (само-знаешь-кто, без обид! Это просто констатация факта!), но тогда он мне оч. нравился. К сожалению, серьезных дел мне тогда не доверяли, поэтому стрелять мне доводилось в основном в тире. Пару раз выбирались на природу всей организацией, можно было устроить охоту, но охотиться с ТТ... Сами понимаете... Для стрельбы по зайчикам, лисичкам и прочим ш... гм, шиншиллам он не слишком подходит. Так вот, вернемся к началу! В один прекрасный весенний день ко мне в дверь постучался (ну, то есть позвонил, конечно) почтальон. И этот почтальон принес мне заказное письмо от старого знакомого... Знаешь, иногда старые знакомые всплывают совершенно неожиданно... Что?! Камень привязывать, чтобы не всплыл?! Ах, Форменэль, что ты говоришь, это не наш метод! Ну, разве что в тазик с цементом... и вообще, это не тот случай! Это в переносном смысле! Так вот, это письмо я хранила очень долго...Если бы я сейчас была дома, то нашла бы его и зачитала тебе. Я же вижу, что тебе интересно! Тайна частной переписки? Не волнуйся, адресат возражать не будет. Открыто, по крайней мере. Но здесь, в тюрьме, я не могу тебе его прочесть. Какая досада... Подожди, продолжу через несколько минут...
*Ольга тоскливо смотрит в зарешеченное окно и продолжает свой рассказ*
Так вот, в столь же прекрасный, как сегодня день (только не осенний, а весенний... Хотя осень я люблю намного больше, чем весну. Но и у весны есть своя прелесть, например, одуванчики. Они желтые. А вот осенью одуванчиков нет, но есть желтые листья. И оранжевые. И особенно рыжие и красные...) я читала длинное письмо от своего знакомого. Кстати, почерк у него весьма своеобразен. Форменэль, а ты никогда не увлекалась графологией? Интереснейшая наука! Графолог по тому письму определил бы, что мой знакомый весьма умен, но обладает прескверным характером, который подавляет его природную доброту, проявляющуюся редко, но метко. В действительности же мой знакомый если и обладал глубоким аналитическим или житейским умом, то скрывал это с поразительной тщательностью, не проколовшись ни разу. Характером он, впрочем, обладал скверным, тут наука графология не ошибалась.
Сначала меня это письмо не заинтересовало, поскольку мой знакомый обладал прескучной привычкой на первых страницах своего послания пересказывать содержание всех прочитанных им за последний месяц газет и журналов. Ввиду того, что читал он в основном "Аргументы и факты" и "Отдохни!", а письмо одолевало расстояние в двести километров порядка трех недель, увлекательностью сие чтение соперничало с таблицей синусов. Как знать, прочитай мой знакомый на пару-тройку газет больше, я бы бросила письмо в корзину раньше, чем добралась до последней страницы, и вся жизнь моя пошла бы по иному пути!
Форменэль, а как ты думаешь: есть предопределенность или нет? Вот предопределено было, что Ирнис - маф, Джул - чиж, а сама-знаешь-кто - маньяк? Под сама-знаешь-кто я подразумеваю не ту личность, о которой упоминала ранее, а другую, чье пребывание в роли маньяка все же могло бы склонить меня к пробованию пирожков по спецзаказу.
Так вот, Форменэль, я вчера не закончила свой рассказ о пути, приведшим меня в мафию. Слушай дальше!
Итак, пробравшись через двенадцать рукописных страниц, заполненных ерундой, изложенной с неподражаемой косноязычностью, я добралась до страницы тринадцатой. Кстати, Форменэль, объясни мне, почему в "Хоббите" число 13 считается столь же неприятным, как и в нашем мире? Все теории, объясняющие злокозненность этого числа, к Средиземью неприменимы. Только не говори про несогласованность версий, это неинтересно. Да, о версиях: у меня есть версия, что Кэм убила не Тётушка, потому что она голосовала за ее, Кэм, посадку. Если не веришь, посмотри по газете. Так вот, на тринадцатой странице мой знакомый процитировал (кстати, все цитаты он почему-то выделял угловыми скобками, что в рукописном варианте выглядело особенно странно) объявление из какой-то газеты. Название газеты он не указал, и мне так и не удалось установить, какое именно печатное издание оказало такое влияние на мою жизнь.
Вообще-то, я уже не помню, что говорилось в том объявлении. Да и не важно это. Важно то, что по прочтении этого объявления я поняла, что жизнь моя пуста и бесцветна, и окружает меня однообразие и унылость. (Кажется, в том объявлении предлагалось навсегда приворожить мужа к бегу по утрам вместо водки по вечерам... или собаку - к "Вискасу"... А может, там сватали большую партию чугунных ванн с семипроцентной скидкой... Или обещали отдать в хорошие руки чудесного девятимесячного бегемотика... Нет, точно не это. По-моему, там говорилось о поисках компаньона для совместного распевания индусских народных песен... Нет, тоже не то. В общем, если в том объявлении не предлагали расселить девятнадцатикомнатную коммуналку, то точно оно было про забытый в неопознанном баре кошелек. Или что-то подобное.
Так или иначе, по прочтении этого шедевра в своем жанре меня охватило глубокое отчаяние и, бросив письмо в мусорную корзину, я выбежала из дома и захлопнула дверь. Ключ, как впоследствии обнаружилось, остался внутри...
*Ольга грустно смотрит на пред-предпоследнюю шоколадку*
Форменэль, ты обещала, что у нас в камере всегда будет шоколад! Причем разного сорта. Не надейся, что если шоколада не будет, я действительно попрошусь в одиночку, как собиралась. Я не могу тебя оставить здесь одну.
*вместе с шоколадкой Ольга перебирается на нары, набрасывает на ноги протащенный в камеру по специальному разрешению клетчатый плед и продолжает рассказ*
Выбежав из дому, я принялась бесцельно бродить по улицам. Кто знает, повстречай я доброго и честного знакомого (такого, как, например, Джул) и поговори с ним по душам, я вернулась бы к прежней жизни, не омраченной гневом, тоской и завистью, но увы! меня окружали чужие люди, незнакомые лица. Пошел холодный весенний дождь, и настроение мое из просто подавленного стало до крайней степени плохим.
Тётушка, должно быть, помнит, каким методом я обычно улучшала настроение. Вот и в этот раз я направилась в свой любимый бар "У порхающей коровы". Замечательное заведение, всем рекомендую. В крохотном полуподвальчике, высота которого словно рассчитана на то, что клиенты будут передвигаться на четвереньках (или, в крайнем случае, в полусогнутом состоянии, прильнув к стене для сохранения равновесия), всегда толчется десятка полтора завсегдатаев. Кормят так себе, но ведь не это главное, не так ли?
Кстати, Форменэль, почему здесь на завтрак подают жареную картошку? Начинать завтрак с жареного вредно. Я жалобу напишу мэру на условия содержания. Ввиду своей явной мафиозности он должен обратить пристальное внимание на содержание заключенных, сам может здесь оказаться. Так о чем это я? Ах да, о "Порхающей корове". Кстати, там принципиально не подаются блюда из говядины, а на вопрос "Почему?" хозяин так упорно отмалчивается и делает при этом такое лицо, что я склонна подозревать, будто он скрывает некую жуткую тайну. Форменэль, а ты как думаешь, почему?
Когда я вошла в бар, часы пробили половину седьмого. Не то, чтобы это было важно, но я запомнила, как помню все события, совершившиеся в тот вечер. Часы в баре шли с погрешностью минут в сорок в ту или иную сторону попеременно, поэтому ориентировались на них либо зашедшие сюда впервые (а таковых почти не было), либо успевшие обеспечить "Порхающей корове" существенную прибыль за один конкретно взятый вечер. К первым я не относилась уже, ко вторым - еще, но точное время для меня в тот момент не имело никакого значения. Поприветствовав завсегдатаев (знакомство с которыми ограничивалось, впрочем, исключительно дежурными пожеланиями доброго вечера), я потянулась за картой вин, изученной за два года до мелочей. Она лежала далеко от меня, и оказавшийся поблизости посетитель передал мне ее. Я подняла голову и встретилась с ним взглядом.
(на этом рассказ обрывается)
